Живой журнал - Страница 40

— Вы что, девушка, спятили? Вы что, его не видели? Вы что, с ума сошли?.. Девушка, эй, я тут с кем говорю?.. Ой, девушка, вам что, плохо?

Стиснув зубы, вытаскиваю из кармана куртки припрятанный туда с вечера GPS-трекер — маленький передатчик, «электронный поводок». GPS-трекер заряжен ровно на двадцать четыре часа слежения. Примерившись, пришпиливаю трекер у правого колеса кроссовера Иры и начинаю помаленьку выбираться из-под её машины, чтобы разбавить своим ненавязчивым присутствием этот девичник. Кот когтями вцепился в меня, я поднял его левой рукой, и не глядя, сунул Диане.

— Держи кота и перестань голосить, — говорю я ей.

«Быстро вали отсюда», — приказываю я глазами. Диана кидает мне ответный взгляд, который означает «придурок, так и знай, я всё маме расскажу». Садясь в машину, сестрица успевает исподтишка погрозить мне кулаком, после чего отчаливает. Но мне уже не до неё. Сейчас передо мной только Ира. Очевидно, пока я валялся под её машиной, Самойлова успела выбраться из неё. Теперь, «познакомившись» с моей сестрой, Красная Шапочка стоит, покачиваясь, на своих стройных двоих и держится за дверь «туарега». Ира в знакомых мне по Лондону узких джинсах, симпатичной зелёной куртке и неизменных «конверсах». Нервно грызёт рот и, периодически отлипая от двери, ищет что-то в своём iPhone.

— А вы, девушка в кедах, собственно говоря, звонить-то куда собрались? — беспечно интересуюсь я, растирая свой шрам Иуды.

— «Скорую» вам вызываю. А себе — ГИБДД, — выдыхает Ира. От своего занятия она не отрывается и на меня не смотрит.

— «Скорая» отменяется — я жив, — бодро сообщаю я. — А что касается ГИБДД, то повреждений на вашем транспортном средстве нету. Я, можно сказать, лично это проверил: и снаружи посмотрел, и под вашей машиной.

Почувствовав в моём голосе ехидцу, Красная Шапочка медленно поднимает на меня глаза. У меня на лице предельно вежливое выражение. Зато у Самойловой застывшие в ужасе зрачки и обострившиеся скулы цвета мела. Увидев, что я жив и здоров и даже весело улыбаюсь, Самойлова тихо всхлипнула, безвольно выпустила из пальцев свой iPhone и начала оседать под машину. Спасибо моей реакции: я успел подхватить и женщину, и её хлипкий аппарат. Присев на капот «туарега», притягиваю к себе Иру, сую в карман её куртки её мобильный и ставлю Иру между своих коленей. Самойлову — несчастную жертву моей авантюры, трясет, как осиновый лист. В тепле моих рук Ира всхлипывает и судорожно вцепляется в мою куртку. Судя по силе хватке, оторвать Самойлову от меня можно только с частью моей грудной клетки.

«Так, всё, приехали. Доигрался я в шпионов: сейчас у Красной Шапочки настоящая истерика будет», — думаю я, чувствуя мощные выбросы адреналина в её маленьком теле.

— Всё хорошо, только не плачь. Я жив, машина цела, кот домой уехал. Свидетельницу происшествия я тихо прикончу завтра, и она никому ничего не скажет… Ты на меня можешь посмотреть? — спрашиваю я у Иры. Самойлова судорожно кивает и, хватая ртом воздух, поднимает глаза и встречается с моим взглядом. Даже без зеркала могу сказать, что она там видит. То же, что видел добрый десяток до неё: взгляд, вызывающий ощущения, которые многие женщины предпочли бы никогда не испытывать. Вот и Самойлова быстро краснеет и опускает глаза вниз. И тут к моей бочке мёда (понимание слабости и податливости женского естества) добавляется солидная ложка дёгтя (лёгкая, странная усмешка, промелькнувшая на лице Самойловой). Выражение в глазах Иры сейчас можно сравнить только с удивлением белого лебедя, к собственному неудовольствию приземлившегося в грязное болото с лягушками. «И как это меня, такую красивую и умную женщину, занесло сюда?», — словно спрашивает Ира. И это настолько забавно, что я не сдержался и фыркнул. Самойлова вздохнула, а я почувствовал на своём лице её тёплое дыхание. Невольно перевёл взгляд на её приоткрытый рот и провел по её губам костяшкой указательного пальца.

— Знаешь, что? — возмущенно ахает Красная Шапочка.

— Знаю, — тихо говорю я.

Да, я конечно знаю… Всю свою жизнь я предельно чётко помнил её аромат — не похожий ни на что запах тиаре. За все те годы, что я учился её забывать, я понял простую истину: подделать в женщине можно всё, кроме её аромата и взгляда, когда она действительно принадлежит тебе. Этот взгляд и аромат даётся каждой из них с рождения — как персональный код, как личный шифр, не подлежащий взлому. Запахом моей Иры всегда был аромат тиаре. Самойлова, как «Парфюмер» Зюскинда, владела запахом, который без боя завоевал ей моё сердце. А вот что касается её взгляда, то… И я стремительно наклоняюсь и касаюсь её губ поцелуем.

И всё, я пропал. Ни с кем — ни до, ни после неё — я не любил целоваться. Откровенно говоря, я всегда рассматривал поцелуй как самый простой и действенный способ пригласить женщину в свою постель и понять, как нам там будет вместе. Но с Красной Шапочкой всё и всегда было не так. С ней всё было по-другому. С Ирой поцелуй не был прелюдией, заставляющей меня параллельно искать подступы к ей одежде. Я целовал ей, и точно с душой её разговаривал. Это была настоящая «химия» душ и тел: я читал в её поцелуе её мысли, растворяя в них её «нет», вытягивая из неё её «да», давая ей почувствовать своё «хочу» и «так всё равно будет». И то, что происходило сейчас между Самойловой и мной, напоминало быструю промотку кинофильма с конца на начало. Это очень походило на чувство, когда после долгого отсутствия ты возвращаешься к себе домой, узнаёшь дом — и в то же время не узнаёшь его. Тебе кажется, что здесь всё теперь не так. Не лучше и не хуже — просто по-другому. Но проходит всего лишь секунда, и ты заново влюбляешься во всё, чем ты так дорожил и чего тебе так не хватало.