Живой журнал - Страница 61

— «Знаешь»? «Вытащишь»? «Ты мне обещаешь»? — Я прищуриваюсь. — Что, за один день вдоль и поперек меня изучила? Ир, а ты не много на себя берешь?

— Я тебя не изучала — я поняла тебя, — устало говорит Ира. — Просто ты — это я… А теперь, скажи мне, почему ты вернулся за мной сегодня? — Ира делает паузу, давая мне шанс объясниться с ней. Но я молчу. Самойлова придвигается ко мне ещё ближе. — В общем, так, — подумав, твёрдо говорит она, — если всё, что было сегодня, это всего лишь развлечение — ну, или твой реванш за все твои детские обиды, то скажи мне об этом прямо. И я уйду. Но я уйду сегодня, сейчас. Я не хочу, чтобы мне потом было больно.

Отвожу в сторону глаза. Мне надо подумать. Мне нужно всего десять секунд, чтобы принять решение.

— Андрей…? — зовёт меня Ира. И я поднимаю глаза:

— Хочешь, чтобы всё было по-честному? Хочешь со мной отношений? В таком случае пообещай мне, что ты просто так от меня не уйдёшь, и никогда не будешь «против» меня… Пообещай, и тогда мы продолжим.

— Что?.. Почему…? Андрей, что вообще происходит? — Ира пытается сесть рядом со мной на постель, но я её удерживаю. Я уже всё сказал, и теперь мне нужен её ответ. Ира ищет в моих глазах правду. И это не выносимо, потому что взгляд этой женщины забирается мне под кожу. Но я не останавливаю её и не отвожу глаз. Я всегда умел ждать. Когда-то именно так я её и выбрал. Именно так я и получил её. И я никогда её не предам. И теперь у Самойловой есть выбор: уйти сейчас или остаться, но — на моих условиях.

— Ты любишь меня? — напрямик спрашивает она. Вместо ответа молча сдёргиваю с неё покрывало. Ткань с мягким шелестом опускается вокруг её ног. Ира вздрагивает. Я обнял её за талию. Закрыв глаза, прижался лицом к бедру, потёрся о золотистую кожу:

— Ира, ну пожалуйста, я тебя очень прошу, ну не задавай ты мне больше этот вопрос. Просто пообещай мне то, что я у тебя попросил, или уходи. Но уходи сама. Уходи первой.

— Ну, хорошо. Я — я тебе обещаю. — В её голосе страх и неуверенность. И я тяну её к себе. Сейчас я отчаянно ей нужен. Вру: я знаю, что это может быть наш последний раз, потому что завтра я сам расскажу ей, кто я и как я хотел использовать её в своей грязной вендетте. Но Ира, быть может, и простит меня, потому что здесь нет предательства — ведь, в итоге я выбрал её, а не свою месть Симбаду. Ира Самойлова уйдет от меня только в одном случае — если узнает, почему я нашёл её именно сегодня.

Я потянул её к себе. Уложил на бок. Я любил её так нежно и бережно, точно брал её душу или сам лежал внутри неё. Я знал, откуда берётся это чувство, знакомое только тем, кто любил сам — и никогда тем, кого только любили. Ртом, плотью, пальцами — всем телом я привязывал её к себе, с отчаянием понимая, что и сам к ней привязываюсь. То, что начиналось как жестокий урок, как ни к чему не обязывающий адюльтер, вдруг стало нашим самозабвением и попыткой остаться вместе, вдвоём против всего мира. Несколько раз Ира пыталась повернуться и увидеть моё лицо. Но я не позволял ей. Я боялся, что она прочитает в моём взгляде, к тому моменту потерявшем всякое самообладание, ту самую тайну, которую я скрывал шесть долгих лет — с того дня, когда потерял её.

— О боже. Я теперь знаю… — всхлипнула она, — каким был бы наш с тобой первый раз, если бы всё было иначе… Моя дурацкая мораль. И твоя гордыня проклятая…

Я на секунду замер. Потом рывком повернул её к себе, вцепился в её затылок и заставил её поднять голову. Впившись взглядом в её глаза, я увидел именно то, чего уже не мечтал встретить. Сегодня я читал в глазах этой женщины злость, желание, целомудрие, страсть, стыд, влечение, презрение — даже вызов мне, даже ненависть. Не видел я лишь этой удивительной нежности. Так Ира Самойлова смотрела на меня много лет назад, когда я впервые поцеловал ее. Она любила меня тогда. Она ещё могла полюбить меня…

Глядя в мои изумлённые глаза, Ира робко улыбнулась и прошептала:

— Поцелуй меня, как тогда, в первый раз.

И я всё-таки сдался…

А потом она заснула. А я, подперев голову рукой, лежал и рассматривал идеальное лицо идеально созданной женщины. Сегодня я показал ей, что я могу сделать с ней. Теперь вопрос заключался в том, что она теперь со мной сделает. «Я — это ты», — шептала мне Ира. В этом-то и проблема. Я уже понял, что она, как и я, умеет влюблять в себя намертво. И за то, что я сделал с ней, она постарается вытащить из моей души всё, что у меня осталось. А при таком раскладе нас в скором времени ожидает смертельная битва — Mortal Combat — игра, где играют только на вылет. Это будет война, где она и я будем биться насмерть — до победного конца, до первой крови и до последней правды. Здесь не будет девяти жизней, как не будет и помощи зала, потому что она и я — мы не возьмём пленных. И мы будет противостоять друг другу до тех сам пор, пока один из нас не сдастся. Но я чувствую, что Ира уже любит кого-то, и в этом её сила. А у меня есть тайна — единственная вещь, которая делает меня слабым…

«Кстати, по поводу игр и тайн… чуть не забыл.»

Осторожно встаю, чтобы не разбудить Иру. В темноте разыскиваю свой криптофон и ухожу на кухню. Не включая свет, снимаю с блока криптофона двойную защиту: отпечаток большого пальца и голосовой пароль: «warg». В переводе с немецкого это слово означает «оборотень». Это мой «позывной» в Интерполе. Моя собственная версия названия улицы, где я живу. Но Интерпол — Интерполом, а приоритетом для меня всегда была только «Альфа», и Фадеев пока ещё остаётся моим начальником. Он просил меня защитить Самойлову — и я это сделаю. В любом случае, мои личные разборки с Симбадом к делу никак не относятся.