Живой журнал - Страница 89

Вхожу, захлопываю за собой дверь, с ходу оцениваю диспозицию. Итак, в рабочем кресле, в самом безопасном углу, испуганно втянув пепельно-седую голову в плечи, сидит Фадеев. В отличие от Дядьсаши, Самойлова с удобством раскинулась на мягком креслице напротив его стола, вальяжно вытянув вперед свои бесконечные ноги. Руки она держит в карманах узких кожаных брюк. На ней распахнутая «косуха», из-под которой выглядывает чёрная кожаная жилетка. На столе Фадеева — её «авиаторы», на спинке кресла болтается её моторюкзак. В целом, прикид на «десятку», если б только Самойлова не глядела на меня такими злыми волчьими глазами. Но мне сейчас наплевать на её взгляд, потому что гнев этой девочки ничто по сравнению с яростью, которая бушует во мне. И, будь моя воля, то я бы уже через пару минут напомнил Самойловой, кто тут у нас Красная Шапочка, а кто — Серый Волк. Но поскольку это мне сейчас не светит (кабинет не мой, да к тому же в нём третий лишний — Фадеев), то я прихватываю свободный стул и со стуком ставлю его напротив Иры. Сажусь. «Я хочу видеть тебя настоящего, Андрей…». Её слова? Ну что ж, сейчас она всё и увидит.

Кладу ногу на ногу, делаю безмятежное лицо и поворачиваюсь к Фадееву.

— Здравствуйте, Александр Иванович. Как наши дела? — начинаю я вполне так миролюбиво. Фадеев неловко пожимает плечами.

— Да вот, Ирочка в гости заехала… — В глазах у Дядьсаши вселенская тоска, в голосе —замешательство.

— Это я вижу, — киваю я. — А с какой целью Ира заехала?

— Да вот документы мне по проекту привезла.

— И всё?

— Да вроде да.

— А что за крики «имя»?

— Ну, Ирочка хотела узнать имя оперативника, который… который…

— Следит за ней, — любезно подсказываю я. Дядьсаша быстро кивает. — Ага. А вы ей этого не говорите. Так? — уточняю я.

— Ну да.

— И что, весь сыр-бор только из-за этого?

Фадеев сглатывает и утвердительно кивает мне.

— Понятно. — Поворачиваюсь к Самойловой. — Ну что, Красная Шапочка, а у тебя как дела? Кстати, здравствуй, Ира.

— Привет, Андрей, — металлическим голосом произносит Самойлова, а её синий взгляд говорит мне: «Да будь ты, Серый Волк, проклят». Оглядев позу женщины и задержавшись на деталях (руки, стиснутые в карманах в кулаки, лихорадочное покусывание губ и очень бледные скулы), поднимаю глаза на уровень её глаз:

— Итак, Ира, ты хочешь узнать, кто за тобой следил. Так?

— Да, хочу. Но это ведь не ты был, Андрюша? — Ира с едкой насмешкой смотрит на меня. — Ты же тут не работаешь?

— Ну, вообще-то это был именно я, — как ни в чем не бывало, говорю я. — И, кстати, я тут тоже работаю. Ну и что из этого?

В глазах Самойловой начинает вызревать ураган, а в полумёртвом взоре Фадеева просыпается интерес к жизни. А я смотрю на этих двоих и про себя прикидываю, что в активе у меня несчастный Дядьсаша, который сейчас почему-то «за» меня, а в пассиве — Ира, которая сейчас явно «против».

«Андрей, я никогда не уйду просто так и никогда не буду против тебя…». Вот тебе и все её обещания. Впрочем, давно изучив многоликую женскую натуру, я тоже не особо надеялся, что Ира сдержит слово, данное мне. При этой мысли мои губы украшает весьма циничная ухмылка. Открываю рот, чтобы преподать Самойловой урок почище вчерашнего, но меня прерывает писк моего мобильного.

— Пять минут, и мы продолжим, — сообщаю я всем присутствующим.

— Что, твой наёмник с букетом звонит? Надеюсь, вы там не очень на меня потратились? — Ира просто искрится весельем.

— Какой наёмник? С каким букетом? — оживился Фадеев. В ответ равнодушно пожимаю плечами:

— А я не знаю, с каким букетом. Это у вашей Самойловой надо спросить. Одна романтика у неё в голове: принцы, восточные сказки… И распродажи… Лично мне моя консьержка с утра сообщения шлёт, потому что у меня ключи кто-то свистнул. — И я утыкаюсь взглядом в криптофон.

— Ах ты… — тут же вспыхнула Ира. Не отрывая взгляда от дисплея, бросаю ей:

— Самойлова, может, пока передохнешь, а? Мне, правда, ключи от квартиры нужны.

Ира неохотно кивает, складывает ручки на груди и морозит меня ледяными глазами. Фадеев собирает ладони в замок, трогает кончик носа и задумчиво смотрит на меня. А я пробегаю глазами полученное сообщение (оно четвёртое и последнее от Виталика):

«Сергеич, дружок этой Самойловой (Иванченко) сказал, что она куда-то на Ленинский проспект поехала. Красный „кавасаки“, номер 8776, черный шлем AGV. Имей в виду, байк куплен этим Иванченко, а барышня водит его по генеральной доверенности. У этого Иванченко для её „кавасаки“ даже выделено отдельное место на сервисе. И еще: Самойлова и Иванченко были любовниками. А может, и сейчас в отношениях. Так мне Иванченко намекнул. Что дальше делать будем? Мне ломать его на адрес, куда барышня направилась, или как?».

— Нет слов, — говорю я вслух и пишу Виталику:

«Иванченко с его показаниями нах. А ты, мой друг, готовься писать объяснительную, потому что эта барышня сейчас у Фадеева сидит. Нос не высовывай, пока я не разберусь. Все, отбой тревоги.»

Откладываю телефон, поднимаю глаза и несколько секунд рассматриваю синеглазую лгунью. «Что ты с нами сделала, дрянь? Что ты сейчас со мной делаешь?», — хочу я спросить у неё.

— Ты зачем сюда приехала? — говорю я. — По телефону не могла мне сразу все вопросы озвучить? Обязательно надо было сыграть в игру «кто кого», да? Без этого тебе не сидится?