Живой журнал - Страница 96

— А знаешь, ты бездарно использовал помощь Иры, Андрей, — голосом сухим, как осенняя листва, отвечает Фадеев.

— Собираетесь отмолчаться, сославшись на неточность вопроса? — холодно осведомился я.

— Нет, почему же? Я выполню обещание, которое я дал Ире. Но тебе бы следовало задать мне другой вопрос.

— Какой? Как именно вы избавились от папы?

— Нет, мальчик. Тебе бы следовало спросить у меня, кто такой этот «С.И.», и кем была ему «Симбад Альфа».

— Хорошо. Предположим, я задал этот вопрос и.… что? — Я вздрогнул, точно на меня вылили ушат ледяной воды. — Повторите еще раз: кем «был» С.И., и кем «была» ему «эта» «Симбад Альфа»? Что всё это значит?

Фадеев минуту думает, потом делает движение к сейфу, где, как я знаю, у него хранится именной «люгер». Но я даже позы не изменил.

— Если вы собираетесь пристрелить меня, то милости прошу, — дружелюбно предлагаю я. — Только на вопрос мне сначала ответьте. И Самойлову снизу прогоните, а то она просто так не уйдёт.

Фадеев неприязненно косится на меня и открывает сейф. Я в ответ демонстративно раскинулся на стуле. Хочет — пусть стреляет, мне всё равно. Но, порывшись в недрах сейфового хранилища, Фадеев вытянул и бережно положил на стол старую выцветшую чёрно-белую фотографию, которой, наверное, было лет двести.

— Это что? — без особого интереса спрашиваю я.

— Смотри сам. — Фадеев тяжело встает из-за стола и медленно отходит к окну, а я пальцем подтягиваю к себе фотографию. Увидев то, что было на ней изображено, я замираю и меня буквально вдавливает в стул: моё небо рухнуло, потому что с карточки, потрескавшейся от времени, на меня смотрит папа.

Мой отец… Таким он был, вероятно, когда ему было лет двадцать — двадцать пять. Мой отец улыбается. Он смотрит на меня так, как я ещё помню, и у меня сжимается сердце. Рядом с отцом стоит Фадеев, каким я никогда не видел его и не знал: Дядьсаша очень молод и очень счастлив. Фадеев смотрит искренне, так, как будто на земле умерли ложь, смерть и предательство. А между отцом и Фадеевым стоит и улыбается мне одетая в офицерскую форму советского образца Ира Самойлова. Я закрыл глаза и снова открыл.

— Андрей, это не Ира, — слышу я голос Фадеева. Я оглядываюсь на него. Оказывается, все это время Фадеев наблюдал за мной. — Это Лилия… Лили, её мама. Просто Ира очень похожа на неё. А рядом с Лили стоит твой отец, тот самый «С.И.» — Сергей Исаев, твой отец, будущий подполковник КГБ СССР… «С.И.» — Лили всегда его так называла. Кстати, Ира тоже любит использовать инициалы. Никогда этого не замечал?

«„ИА, доброе утро“. ИА… Я — осёл.»

Я сглатываю.

— Что всё это значит?

— Переверни фотографию, — предлагает Фадеев, и я подчиняюсь. На обороте карточки написано аккуратным почерком — тем самым, что и записка, которую я нашёл в капсуле:

««Ф.А. и С.И. от LF.
Всегда ваша — «Симбад Альфа».
15 марта 1982 года».

Осмысливая увиденное, я почувствовал тошноту. Еще бы: эта фотография снята за месяц до того, как умер отец Иры, и за год до того, как эту женщину, подписавшуюся «Симбад Альфа», жестоко изнасиловали, а после убили…

— Так, подождите, — я тру лоб. — Вы что же, хотите сказать, что у матери Иры был роман с моим отцом? — Боясь, что я услышу в ответ «да, был», я похолодел.

— Ничего подобного. — Фадеев «колет» меня глазами. — Андрей, брось свои дурацкие домыслы. Лили была замужем за отцом Иры. Лили умерла, защищая тех, кого она любила и за кого отвечала. Об этом и идёт речь в первой части записки. Просто перед тем, как встретиться с человеком, которого Лилия подозревала в двойной игре, она попросила меня обеспечить защиту её дет… в смысле, Иры. — Сказав это, Фадеев отворачивается от меня. — Как, когда и при каких обстоятельствах умерла Лили — это никого не касается, так что даже не смей обсуждать с Ирой то, что я тебе только что рассказал… Андрей, я тебе серьезно говорю: Ира ничего не знает о том, как умерли её родители. И она ничего не должна об этом знать. В противном случае, ты сам знаешь, что она сделает.

— Знаю. Она отправится искать убийцу.

— Вот именно. А я обещал её матери, что я буду охранять её — так же, как обещал твоему отцу воспитывать его сына. И, как видишь, мне это замечательно удалось, — Фадеев кривится и бросает на меня такой взгляд, от которого мне удавиться хочется.

— Ну, Самойлову вы защитили. А что до меня… А что во второй части записки? — всё-таки нашёлся я. Глядя на мои увёртки, Фадеев грустно усмехается.

— Да уж, нечего сказать: воспитал я тебя на славу, — Фадеев грустно и иронично качает головой. — Ну, а что касается второй части записки, то Лили имела в виду одну старую историю… Ну, в общем, так: у твоего отца есть дочь.

— Знаю. Про Диану мне можете ничего не рассказывать.

— Да нет, Андрей. Речь идёт не о Диане. Диана тут совершенно не причём, — Фадеев судорожно вздыхает. — Видишь ли, незадолго до того, как твой отец встретил твою мать, у него был краткий, но довольно бурный роман с одной женщиной. Речь в записке Лили идёт именно об этой любви, и о девочке, которая родилась от той связи. — Фадеев перехватывает мой потрясённый взгляд. — Успокойся, это произошло задолго до того, как твой отец и твоя мать поженились. Просто ты не первый, а — второй ребёнок своего отца. Заботу о той женщине и о её ребёнке взяла на себя Лилия… Что стало с девочкой, которую родила та женщина, я не знаю. Лили умела хранить тайны до конца.